Досым Сатпаев: У Казахстана нет рычагов влияния на ситуацию
Представитель Верховного комиссара ООН по делам беженцев в Центральной Азии Сабер Азам считает, что после вывода войск антитеррористической коалиции из Афганистана в 2014 году, на постсоветское пространство хлынет большое количество беженцев. Хотя уже сейчас непонятно, как текущий бюджетный кризис в США, сказался на государственном финансировании американских военных в Афганистане, которые вряд ли захотят воевать бесплатно?
Проникновение
Заявление о беженцах было сделано в Бишкеке, где, в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), проходила международная научно-практическая конференция: «Афганистан – 2014: перспективы развития ситуации в ИРА, вызовы и угрозы безопасности в ЦА в контексте вывода основных контингентов международных сил содействия безопасности». Проще говоря, по мнению некоторых экспертов, для Центральной Азии календарь майя с их концом света, сместился на 2014 год. Как считает упомянутый Верховный комиссар ООН, в Афганистане около 6 тысяч афганцев уже сейчас готовы пересечь границу в качестве беженцев. Понятно, что речь идет не только о Центральной Азии, но и о других приграничных с Афганистаном государствах. Хотя, если прогноз Сабер Азама реализуется, то одной из наиболее привлекательных стран Центральной Азии для афганских беженцев может быть экономически благополучный Казахстан, чем Таджикистан или Узбекистан.
Но проблема будет заключаться не только в самой миграции афганских беженцев. В этом году, Комитет национальной безопасности Казахстана уже озвучил информацию о том, что более сотни выходцев из Казахстана воюют на стороне различных зарубежных террористических организаций, в основном, в Афганистане. Как было заявлено, эта информация была предоставлена спецслужбами России. Наверное, потому что вербовкой казахстанских граждан, в основном, занимались люди с российского Кавказа. Интересно отметить, что в августе 2011 года, генеральный секретарь ОДКБ Николай Бордюжа также говорил о том, что у организации есть списки граждан СНГ, которые, находятся в афганских лагерях и проходят подготовку. По информации некоторых экспертов еще в 1999 году была встреча лидера Исламского движения Узбекистана (ИДУ) Тахира Юлдашева с Усамой Бен Ладеном, где последний якобы говорил, что главная цель для ИДУ не Узбекистан, а весь Туркестан. «Аль-Каида» вроде бы исходила из того, что ИДУ надо поддерживать хотя бы потому, что талибы-пуштуны не пойдут воевать на север Афганистана и в Центральную Азию. Несмотря на то, что в живых уже нет ни Тахира Юлдашева, ни Усамы Бен Ладена сам факт интереса «Аль Каиды» к Центральной Азии мало кем ставится под сомнение. Тем более что, кроме ИДУ, «Аль-Каида» также могла финансировать «Союз исламского джихада», который откололся от ИДУ в конце 2001 года, так как являлся сторонником более решительных мер в борьбе с политическими режимами в нашем регионе. В этой связи, появление в Центральной Азии большого количества афганских мигрантов, среди которых в регион могут проникнуть члены террористических организаций, представляет проблему более существенную, чем дополнительные финансовые расходы на обустройство беженцев.
Афганский котел
Ситуация внутри самого Афганистана напоминает кипящий котел, в котором варится такое количество разных ингредиентов, что из этого однозначно не получится ничего съедобного. Помнится, в 2006 году афганский президент просил у международного сообщество $28 миллиардов долларов, которые, по его мнению, помогут ему укрепить свою власть и восстановить страну. Но тогда основные доноры Афганистана договорились выделить стране только $10,5 миллиарда долларов до 2011 года. Чуть позже, афганское правительство разработало Национальную стратегию экономического развития страны, состоящей из пяти основных направлений. Но у этой стратегии было два противника. Во-первых, наркоэкономика, на которой завязаны, прямо или косвенно, многие афганские политики и полевые командиры. Во-вторых, нехватка «человеческого капитала». Ведь для реализации этой стратегии нужны не только деньги, но и местные профессиональные кадры. В противном случае, Афганистан попадал в ловушку многочисленных иностранных консультантов от МВФ и ВБ, которые «съедали» существенную часть международной помощи в качестве оплаты за труд, как это уже не раз было в других странах, при этом, не добившись поставленных целей. Не менее важным является позиция официальных властей Афганистана по поводу реинтеграции в мирную жизнь представителей той части движения «Талибан», которая готова идти на переговоры. Эта тема, кстати, является одним из доводов Карзая в пользу реализации в Афганистане «иракской модели» передачи военной власти от международной коалиции местным властям. Но, даже если умеренные антиправительственные силы сложат оружия, то само движение «Талибан» никуда не денется. Это, кстати, подтвердил и скандал, связанный с публикаций в СМИ несколько тысяч секретных документов американских военных о боевых действиях в Афганистане. Согласно этим документам, несмотря на официальную браваду, силы международной коалиции все-таки проигрывают войну, в том числе, потому что пакистанские разведслужбы помогают талибам.
Пессимисты и оптимисты
Как ни странно, несмотря на все эти тревожные тренды, связанные с неопределенностью афганской ситуации после 2014 года, в Центральной Азии существуют не только пессимисты, но и оптимисты. Понятно, что к пессимистам, в основном, относятся те страны, которые имеют общую границу с Афганистаном. В том же Узбекистане или Таджикистане опасаются, что после ухода США из этой страны возрастет угроза дестабилизации политической обстановки во всем регионе. В первую очередь, речь идет о Ферганской долине.
Кстати, в прошлом году появилась довольная интересная информация, со ссылкой на американский журнал «The Atlantic», который обнародовал результаты внутреннего опроса сотрудников Пентагона по поводу военных перспектив США в Афганистане. Как оказалось, большинство опрошенных считает, что международная военная коалиция не только не смогла разгромить террористическую сеть «Аль-Каида» в Афганистане и Пакистане, но и вряд ли одержит победу. С другой стороны, не уничтожив движение «Талибан» и «Аль-Каиду», американцы все-таки играли свою роль «красной тряпки» для радикалов, отвлекая их внимание от Центральной Азии. Не меньше проблем может представлять возможный распад Афганистана на несколько частей. Так, например, ряд экспертов, не исключают появления, так называемого «Большого Пуштунистана» и «Независимого Белуджистана», что, по их мнению, будет сопровождаться кровавыми межэтническими конфликтами.
Немного отличается по тональности ежегодный доклад о международных угрозах безопасности («Worldwide Threat Assessment of the US Intelligence Community»), с которым, в начале этого года, выступил директор национальной разведки США Джеймс Клэппер. В данном докладе, акцент был сделан на том, что угроза нестабильности в государствах Центральной Азии связана не столько с Афганистаном, а сколько с большим количеством внутренних проблем в регионе, начиная от пограничных споров и конфликтов из-за воды и заканчивая межэтническими трениями. И в этом тезисе, действительно есть много правды. Просто афганский детонатор, при благоприятных условиях, может взорвать внутренние «мины» в Центральной Азии.
Интересно отметить, что в клуб оптимистов, по поводу «фактора 2014», вошел Казахстан. По крайней мере, глава государства на XI Евразийском медиа-форуме заявил следующее: «Скажу сразу, я не приемлю «катастрофических теорий». Я абсолютно не считаю, что уже включён таймер обратного отсчёта, приближающего регион к некоему «часу Х» в 2014 году, когда в Афганистане завершится активная фаза операции международных коалиционных сил. Уверен, что ничего подобного не произойдет. Хотя есть желающие или пугающие подобным сценарием…». Этой позиции придерживаются и некоторые аналитики, которые уверены, что все разговоры о «катастрофе» после 2014 года, выгодны, в первую очередь, нынешнему руководству Афганистана, которое хочет продолжать находится в центре международного общественного внимания и финансовой поддержки. Возможно, Астану успокоило заявление президента Афганистана Хамида Карзая о том, что США планируют оставить в Афганистане девять военных баз и 12 тысяч военных после 2014 года. Речь идет о базах в Кабуле, Баграме, Мазари-Шарифе, Джелалабаде, Гардезе, Кандагаре, Шинданде, Гельменде и Герате, где США предполагают оставить до 12 тысяч своих военных, которые должны обучать афганских военных контртеррористическим операциям против действующих в Афганистане террористических групп. Вот только сам Хамид Карзай даже безопасность Кабула не может гарантировать, не то, что контролировать ситуацию по всей стране.
Хотя, откровенно говоря, у Казахстана не так много дипломатических возможностей, чтобы оказать хоть какое-либо влияние на внутриафганскую проблему. Максимум на что пошла республика, так это решение выделить $50 млн. долларов США для обучения более тысячи афганских граждан в казахстанских университетах. Кроме этого, в июле 2008 года Казахстан оказал финансовую поддержку Афганистану в размере $2 млн. 380 тыс. долларов для реализации проектов по строительству школы в провинции Саманган, больницы в провинции Бамиан, ремонту асфальтированной дороги Кундуз-Талукан. Также, в качестве гуманитарной помощи Казахстан осуществил поставку в Афганистан около 14,3 тыс. тонн продовольствия. Но тот же Узбекистан уже давно активно предлагает свою формулу переговоров по Афганистану «6+3». Здесь имеются в виду 6 соседей Афганистана (Китай, Иран, Пакистан, Туркменистан, Узбекистан и Таджикистан), а также – Россия, США и НАТО. Кроме этого, Ташкент активно финансирует инфраструктурные проекты, в первую очередь, в северной части Афганистана параллельно пытаясь поддерживать связи с афганцами узбекского происхождения в лице того же генерала Абдул-Рашид Дустума.
Слабые звенья
Кстати, «синдром 2014», прямо или косвенно, может представлять определенную угрозу и для перспективы расширения Таможенного союза, где слабыми звеньями изначально будут Кыргызстан и Таджикистан, в случае их вхождения в этот интеграционный проект. В начале августа 2012 года в Кыргызстане уже прошло заседание межведомственной комиссии при правительстве страны, по переговорам о подготовке Дорожной карты по процессу присоединения Кыргызстана к договорно-правовой базе Таможенного союза. Таджикистан может быть следующим. Но превращение этих стран в широкий коридор для реэкспорта радикалов и наркотиков из Афганистана в Казахстан и Россию, вполне реально. Единый рынок труда, капиталов и рабочей силы в рамках Таможенного союза может быть полезен террористическому интернационалу и транснациональной наркомафии.
Кстати, определенные тревожные новости уже появились в приграничных с Афганистаном центрально-азиатских государствах. В этом месяце таджикские спецслужбы сообщили о том, что задержали и обезвредили группу террористов из шести человек, которые готовили серию террористических актов в Душанбе. Во главе группы стоял некий Алламурод Маханов, который попал в поле зрения спецслужб еще в 2010 году и был объявлен в межгосударственный розыск. О нем известно, что он прошел обучение в одном из лагерей по подготовке террористов в пакистанском Вазиристане и затем был направлен в Таджикистан. Все это, лишний раз подтверждает, что таджикско-афганская граница является основным маршрутом для перемещения членов радикальных групп в Центральную Азию и обратно. При этом наиболее открытая «дверь» для проникновения существует в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана. Тревогу вызывает тот факт, что в приграничных с этой страной афганских провинциях наблюдается активность со стороны сразу нескольких террористических организаций. Например, по данным некоторых военных экспертов, командование Национальной армии Афганистана в уезде Вардуч, распложенном в северо-восточной провинции Бадахшан, недавно завершило операцию по ликвидации боевиков «Талибан», «Аль-Каиды», «Исламского движения Узбекистана» и «Джамаата Ансорулло». По сообщению властей, в ходе операции было уничтожено 44 боевика, среди которых были и иностранные подданные.
Не удивительно, что в августе текущего года главы пограничных служб Казахстана, Кыргызстана, Туркменистана и Афганистана обсудили последствия вывода войск с учетом «фактора 2014». Заместитель председателя КНБ Казахстана – директор пограничной службы генерал-лейтенант Нурлан Джуламанов озвучил точку зрения о том, что основная угроза региональной безопасности обусловлена наличием наркотрафика и сохранением угрозы проникновения религиозно-экстремистских и террористических идей. Чуть позже, во время очередного заседания совета коллективной безопасности ОДКБ, которое прошло в Сочи 23 сентября текущего года, была достигнута договоренность по разработке межгосударственной программы по обустройству именно таджикско-афганской границы. В свою очередь, начальник Генерального штаба РФ генерал армии Валерий Герасимов уже заявил, что не только Таджикистан получит военно-техническую помощь на сумму $200 млн., но и Кыргызстан – на $1,1 млрд. Речь идет о широком спектре вооружений, включая вертолеты, средства связи и разведки, зенитно-ракетные установки, бронетранспортеры и даже реактивные системы залпового огня 9К57 «Ураган». Более того, были сделаны заявления о том, что Таджикистан и Кыргызстан могут присоединиться к российско-казахстанской системе противовоздушной обороны. Возникает такое ощущение, что Россия уже активно вооружает Таджикистан и Кыргызстан в ожидании всех негативных последствий вывода международной военной коалиции из Афганистана. Хотя здесь, конечно, есть задача еще больше привязать вооруженные силы этих стран к российскому ВПК, в том числе, с точки зрения, сервисного обслуживания поставленного оружия.
Дополнительной угрозой является риск увеличения афганского наркотрафика через Таджикистан и Кыргызстан на территорию стран Таможенного союза, учитывая «дырявые границы» и высокий уровень коррупции государственной власти. Например, в 2012 году в Таджикистане прошел судебный процесс, в ходе которого, на длительные тюремные сроки, были осуждены довольно влиятельные лица. Речь идет о Зафаре Мирзоеве, представителе управления МВД по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. В его же группу входил начальник отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков УВД Душанбе Тохирхон Шеров, а также брат заместителя главы Государственного комитета национальной безопасности Фаридун Умаров. Вряд ли это является окончательной победой, так как, по мнению Рустама Назарова, директора Агентства по контролю за наркотиками при президенте Таджикистана, практически во всех наркогруппировках есть представители правоохранительных органов.
В прошлом году, в Афганистане было произведено около семи тысяч тонн опиума-сырца, значительная часть которого идет по «северному маршруту», то есть через наш регион. Согласно докладу управления ООН по наркотикам и преступности, высокие цены на опиумный мак привели к значительному росту производства сырья в Афганистане в 2013 году. Хотя присутствие стран НАТО в Афганистане с 2001 года, никак не сказалось на ситуации с наркопроизводством в этой стране. Симптоматично, что за все время присутствия американцев в Афганистане, в США был экстрадирован только один крупный афганский наркобарон Баз Мохаммад. Но и это произошло не потому, что он владел плантациями опиумного мака и несколькими лабораториями по производству героина на территории Афганистана (этим здесь никого не удивишь), а потому, что считал продажу героина в Соединенных Штатах актом джихада и финансировал талибов. Более того, по мнению некоторых экспертов, после свержения режима движения «Талибан», урожаи опиумного мака выросли в несколько раз, что связывалось с банальной сделкой между влиятельными полевыми командирами и международной военной коалицией по принципу: лояльность в обмен на опиум. Как отмечают эксперты, если в 1999 году опиумный мак выращивался в 18 провинциях из 32, то в 2003 году (то есть уже при международной коалиции) их число увеличилось до 28. Общая площадь маковых плантаций в Афганистане в 2004 году превысила 120 тыс. га. Но, по данным за 2012 год, площадь наркопосевов в этой стране уже выросла до 154 тысяч гектаров.
Как считает кыргызский военный эксперт Леонид Бондарец: «…после падения режима талибов, значение северного маршрута возросло. Об этом свидетельствует увеличение производства наркотиков в северных провинциях Балх (Мазар-и-Шариф), Кундуз, Тахар и Бадахшан от 40% до 72% и одновременное падение объемов производства в традиционных местах возделывания опиума. Например, в Гильменде и Кандагаре производство наркотиков упало на 49% и 23% соответственно. По имеющимся данным, в северные провинции Афганистана, на границе с Центральной Азией, было передислоцировано около 300 лабораторий по переработке опиума.
Осознавая ухудшение ситуации, на базе Организации Договора о коллективной безопасности, куда также входят Кыргызстан и Таджикистан, решили создать региональный центр по борьбе с наркотиками. Также в мае текущего года, в Бишкеке состоялось IV совещание руководителей компетентных органов государств-членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), наделенных полномочиями по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. А в сентябре 2013 года, в итоговой Декларации глав государств-членов ШОС было заявлено о необходимости принятия мер, по формированию эффективно работающей системы совместной борьбы с наркотической угрозой. Хотя, маловероятно, что все эти меры помогут в условиях существования в регионе межгосударственных трений, взаимных обид и большого количества мздоимцев, которые любую оборону делают изначально дырявой.
Фото: topwar.ru
http://forbes.kz/process/geroinovyiy_trafik_ugrobit_kazahstan_posle_uhoda_nato_iz_afgana
