Александр Дельфинов (в блоге Свободное место) 10.06.2013
В воскресенье, 9 июня, в Вильнюсе открылась 23-я международная конференция по снижению вреда от наркотиков, собравшая рекордное количество участников. Более 600 человек съехалось со всего мира – от России и Афганистана до Канады и Латинской Америки. “Ценности снижения вреда” – такова тема форума, критикующего условно-традиционные тренды мировой наркополитики – репрессивное отношение к наркопотребителям и ханжескую двойную мораль.
Выступившая на открытии конференции российская активистка Ирина Теплинская поблагодарила собравшихся за ту поддержку, которую оказало ей сообщество несколько лет назад, когда она была задержана в международной зоне калининградского аэропорта и получила обвинение в контрабанде одной таблетки метадона. Тогда в течение буквально нескольких дней о случае с Ириной стало известно во всем мире, а звонки по телефону из ООН в нашу Госдуму навели в конце концов калининградских силовиков на мысль, что взяли кого-то не того.
Они-то думали: вот сейчас задержим эту мерзкую наркоманку, которая нам тут город баламутит, в международные суды заявления подает, требует введения заместительной терапии, – а мы ей таблеточку метадона в авоську – бац! Вот она и сядет, и никто не квакнет: наркоманку не жалко! И вдруг уполномоченный по правам человека Лукин на своем сайте про Ирину Теплинскую пишет, в ООН волнуются. Оказалась калининградская наркоманка известной правозащитницей, правда, в малоизвестной тогда для нашей страны области – она защищает права одной из наиболее стигматизированных и забитых в теневую асоциальность группы – наркопотребителей, наркозависимых.
Ирина возвращалась тогда из Украины, где знакомилась с системой метадоновых программ (в Украине, как, впрочем, и везде в бывшем СССР, кроме России и Узбекистана, заместительная терапия введена в медицинский обиход). Тем, кто решил сфабриковать дело против нее, показалось логичным “найти” эту самую таблетку метадона, хотя активисты, тем более в области наркополитики, в России слабоумием не отличаются и, как пелось в песне, никогда ничего не носят с собой.
После внезапного международного скандала прокуратура закрыла дело на Ирину, причем судьба злополучной таблетки так и осталась непроясненной – то ли она была, то ли ее не было. Теплинская, однако, уехала из страны и ныне живет в Украине,. Она стала одной из наиболее известных в мире российских сторонниц стратегии снижения вреда. После выступления в большом зале вильнюсского отеля Radisson Blu ей долго аплодировали. Но еще большие аплодисменты неожиданно сорвал министр здравоохранения Литвы Витянис Повилас Андрюкайтис. Никто не ожидал столь эмоциональной и яркой речи от чиновника, хотя именно Литва стала первой бывшей советской республикой, всерьез продвинувшей концепции harm reduction, в том числе заместительную терапию, до сих пор запрещенную в России, несмотря на все рекомендации ВОЗ и ООН и научную обоснованность этого метода работы с наркозависимостью.
Так вот, министр Андрюкайтис буквально вскричал у микрофона: “Приветствую вас за вашу смелость и последовательность! Вы делаете важнейшее дело – вы разрушаете стены, которые строим мы, политики!”. Он отметил, что снижение вреда потому важно, что спасает жизни.
Еще одним известным политиком, принявшим участие в церемонии открытия, стал бывший президент Польши Александр Квасьневский, ныне участник Глобальной комиссии по наркополитике. Он не был столь громогласен, но тоже сказал кое-что необычное: оказывается, свое решение ужесточить политику в отношении наркотиков в Польше в бытность главой государства Квасьневский расценивает теперь как ошибочное.
Среди интересных моментов на открытии – представление Евразийской сети людей, употребляющих наркотики (ЕСЛУН). Эта сетевая структура, включающая как активных наркопотребителей, так и людей, проходящих лечение и реабилитацию или вообще прекративших употреблять психоактивные вещества, создана с целью защищать права и свободы, а самое главное – здоровье. В координационный совет входит Ирина Теплинская – представитель России. Именно она, выступая на открытии, попросила встать присутствующих в зале участников ЕСЛУН – и по всему залу встало несколько десятков человек в ярких голубых майках с надписью “Снижение вреда работает – поддержи его!”.
К сожалению, наша страна, отстаивающая наиболее дремучие принципы наркополитики, не только не поддерживает основные ценности снижения вреда, но порой действует контрпродуктивно и на международном, и на внутреннем уровне. В России нет программ обмена игл-шприцев – одного из важнейших компонентов профилактики ВИЧ, а между тем факты неоспоримы: во всем мире, даже в Африке, распространение ВИЧ-инфекции снижается, только в России и Украине продолжает увеличиваться количество инфицированных. (Казалось бы, вот повод задуматься и политикам, и медикам, и даже сотрудникам ФСКН, хотя они, как мне кажется порой, способны думать исключительно о собственных заработках).
В России, как уже говорилось, нет заместительной терапии. Ни метадоновой, ни бупренорфиновой, ни суботексовой – никакой. Даже вести публичные разговоры на эту тему становится небезопасно под угрозой обвинения в пропаганде наркотиков. Между тем именно этот метод позволяет увести активных потребителей инъекционных опиатов с улиц, вывести их из теневой сферы и сделать доступной помощь со стороны социальных, психологических. наркологических служб.
Но у нас предпочитают делать вид, что этих уличных потребителей просто нет, а ставку делать исключительно на полицейские меры – примерно так в США и Западной Европе действовали аж в 1970-х! Как шепнул мне один наш антинаркотический чиновник в 2011 году, “мы на этих людях поставили большой жирный черный крест”. Что же, выходит, государственная российская наркополитика нацелена на убийство собственных граждан, если они больны “неправильной” болезнью: наркозависимостью в сочетании с ВИЧ, гепатитом С и выходящим из-под контроля лекарственно-устойчивым туберкулезом? Не хотелось бы так думать, но факты волей-неволей наводят на эту мысль.
