Не так давно стало известно, что Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков России (ФСКН) подготовила законопроект, предусматривающий введение уголовной ответственности за употребление наркотиков.
Уголовную ответственность за употребление наркотиков предлагается предусмотреть в УК РФ новой статьей – 230.1. Теперь за это можно будет получить до двух лет лишения свободы либо принудительных работ. Авторы законопроекта подчеркивают, что данная санкция должна применяться только в том случае, если факт употребления гражданином наркотиков будет установлен в течение года после того, как он за этот же поступок уже привлекался к административной ответственности.
Предлагаем вашему вниманию публикацию РАПСИ ”Между койкой и тюрьмой: из наркоманов пока не делают преступников“, в которой приводятся экспертные оценки данного законопроекта.
А также ведущий аналитик по правам человека Канадской правовой сети по ВИЧ/СПИД Михаил Голиченко подготовил Комментарий к проекту закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», подготовленному ФСКН РФ.
Законопроект предполагает введение уголовной ответственности за незаконное потребление наркотических средств и психотропных веществ, а также введение принудительного лечения лицам, больным наркоманией либо систематически потребляющим наркотические средства или психотропные вещества.
Анализ предлагаемых ФСКН РФ мер показывает их несоответствие Конвенциям ООН о наркотиках, Конституции РФ и международным договорам РФ. В этой связи, предлагаемые ФСКН РФ меры не являются конституционными и не могут быть приняты для применения на территории РФ.
С уважением,
Иван Варенцов
Координатор регионального представительства инициативы “Гражданское общество в действии”
Евразийская сеть снижения вреда (ЕССВ)
НПО со специальным статусом в Экономическом и Социальном Совете
Организации Объединенных Наций (ЭКОСОС ООН)
www.harm-reduction.org
Между койкой и тюрьмой: из наркоманов пока не делают преступников
Автор: Александр Баринов, специальный корреспондент РАПСИ
Разработанный Федеральной службой по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) РФзаконопроект об усилении ответственности за потребление наркотиков, предлагающий признать это деяние преступлением, не будет рассматриваться парламентом в ближайшее время. Как сообщил РАПСИ в комитете Госдумы по безопасности и противодействию коррупции, на данный момент он вообще не обсуждается в рабочем порядке, и даже не значится отдельным пунктом в повестке запланированных на 29 мая парламентских слушаниях по проблеме противодействия распространению наркотиков.
Об их подготовке руководство ведомства сообщило еще прошлой осенью, и с уверенностью говорило, что новый закон может появиться уже к лету 2012 года. Однако после того, как текст законопроекта попал в СМИ, вокруг него развернулась бурная дискуссия.
Поддержку ФСКН высказали, и то поначалу, лишь некоторые законодатели. Все остальные заинтересованные стороны – известные юристы, правоведы, медики, социологи, правозащитники и даже некоторые чиновники подвергли его инициативу критике разной степени жесткости. Претензии, причем, звучат не только по поводу неэффективности конкретных положений законопроекта, но и относительно самих подходов представителей ФСКН к оценке и решению проблемы наркомании и распространения наркотиков. Эксперты при этом отметили их несоответствие целому ряду международных норм и конвенций и, в целом, провозглашенной ООН и другими международными организациями политике в этой сфере.
Все это, очевидно, и решило судьбу нашумевшего законопроекта, по крайней мере, в его нынешней редакции. Вопрос борьбы с наркотиками для российских властей, между тем, актуальности не теряет, а, скорее, наоборот, делает его даже еще острее. Во-первых, руководство самой ФСКН от предложенных идей вовсе не отказывается. В ведомстве сообщили, что работа над законопроектом продолжается, идет согласование с другими ведомствами, и окончательный его вариант будет готов, вероятно, к концу года. Во-вторых, при их обсуждении фактически было признано, что до сих пор в стране так и не удалось выработать внятной государственной политики по противодействию наркотикам.
В свете продолжающейся дискуссии по этой теме РАПСИ постаралось собрать все экспертные оценки, как уже прозвучавшие, так и новые.
В интересах национальной безопасности
Необходимость кардинальных изменений в отношении государства к потребителям наркотиков, которые предусматривает законопроект ФСКН, в пояснительной записке к нему объясняется заботой о здоровье населения и интересах государственной безопасности. Угрозу им, по идее разработчиков, теперь представляют не только наркотики и наркобизнес как таковые, но и продолжающийся рост наркопотребителей.
Эта тенденция, уверены в ФСКН, во многом обусловлена тем, что действующая правоприменительная практика не предполагает каких-либо мер воздействия на таких граждан. УК предусматривает уголовное наказание только за производство и сбыт наркотиков, и их хранение лишь в крупных размерах. Между тем, сам факт употребления наркотиков (зафиксированный официальным медосвидетельствованием), а также нахождение в общественном месте в состоянии наркотического опьянения и даже приобретение и хранение наркотиков в размерах, не превышающих крупный, сейчас преступлением не считается. Законом за это предусмотрена лишь административная ответственность (штраф или административный арест).
Такой подход разработчики законопроекта считают нелогичным и опасным с точки зрения общественной безопасности и морали, поскольку он фактически попустительствует потребителям наркотиков. Последние, как полагают в ФСКН, в массе своей не желают, либо не имеют возможности лечиться от наркозависимости, ведут “антиобщественный, паразитический образ жизни и нередко стараются привлекать в свои ряды все новых членов”.
“Сегодня государство занимает некую выжидательную политику, наказывая потребителей наркотиков чаще всего лишь рублем в виде административных штрафов, пока он не совершит, наконец, что-то серьезное”, – считает один из разработчиков законопроекта, начальник Следственного департамента ФСКН Сергей Яковлев. Но такая система, по его мнению, фактически провоцирует людей на совершение преступлений: все знают, что наркоману денег взять негде, кроме как идти на улицу и промышлять кражами и грабежами, но препятствий этому не создается. Так же как и у наркоманов нет стимулов отказаться от наркотиков.
В подтверждение этих соображений представители ФСКН приводят статистические данные о все увеличивающейся численности наркоманов в стране: на 2011 год официально на учете в медучреждениях состояло уже почти 600 тыс. наркоманов, а в целом, по различным оценкам, регулярно потребляют наркотики сейчас порядка 2,5-5 млн человек. Еще один аргумент авторов законопроекта – известная сентенция о том, что, по статистике, каждый наркоман за период своей активной деятельности вольно или невольно втягивает в потребление наркотиков, по разным оценкам, от 10 до 50 человек. Все это, по заявлениям представителей ФСКН, приводит к своего рода социальной эпидемии, и распространение наркомании прогрессирует.
В поисках альтернативы
Как объясняют представители ФСКН, только уголовно-правовыми мерами сложившуюся ситуацию исправить уже невозможно, и потому нужны новые подходы. Таковые разработчики законопроекта нашли в создании системы, с одной стороны, побуждения граждан к отказу от употребления наркотиков, а, с другой стороны, предоставлению им альтернативы уголовного наказания в виде возможности пройти добровольный курс лечения от наркотической зависимости и медико-социальной реабилитации.
Для ее воплощения в жизнь разработанный ФСКН законопроект предлагает внести изменения в несколько законов – “О наркотических средствах и психотропных веществах”, УК, УПК и КоАП. В ведомстве подчеркивают, что цель этих нововведений – “вовсе не пересажать всех наркоманов, а лишь поставить их перед выбором: либо лечение, либо тюрьма”. Причем, само слово тюрьма при этом упоминается не в прямом смысле.
Законопроект предлагает наказывать за потребление наркотиков не привычным лишением свободы, а лишь ее ограничением или принудительными работами (этот вид наказания был введен в УК недавно, и применяться будет с 2013 года). И грозить эта норма могла гражданам лишь в том случае, если на употреблении наркотиков они попадутся (что будет зафиксировано медицинским освидетельствованием) дважды за год. Факт “однократного” потребления наркотиков по-прежнему останется административным правонарушением.
При этом, по замыслу законопроекта, потребителям наркотиков предоставят возможность избежать уголовного наказания, если они согласятся пройти обязательный курс лечения от наркомании и медико-социальной реабилитации. Такие же санкции ФСКН предложил распространить и на тех, кто совершит нетяжкие преступления (кражи, мошенничество, скупка краденого и т.д.) либо в состоянии наркотического опьянения, либо для того, чтобы добыть денег на приобретение наркотиков.
Попутно авторы законопроекта предлагают ввести нормы и о принудительном лечении (как амбулаторном, так и в стационаре) обвиняемых и осужденных за преступления, так или иначе связанные с потреблением наркотиков. Причем применяться они могут не только к больным наркоманией, но и “систематическим” потребителям наркотиков (таковыми предлагается считать, всех, кто допускает немедицинское употребление наркотиков более одного раза в год).
Кроме того, ФСКН считает целесообразным усилить и административную ответственность за связанные с наркотиками проступки – судья при рассмотрении таких дел может получить право обязывать правонарушителя проходить “лечение, а также медико-социальную реабилитацию”, а за уклонение от этой обязанности еще и карать штрафом. При этом более сурово авторы законопроекта относятся и к тем, кто добровольно обращается за наркологической помощью. Сейчас они, согласно КоАП, освобождаются от наказания за потребление наркотиков. Законопроектом же предлагается делать такую поблажку только при первом обращении.
Комплекс таких мер, как полагают в ФСКН, позволит создать механизм социально-психологического воздействия на наркозависимых, стимулируя, побуждая их отказаться от наркотиков.
Разработчики законопроекта при этом подчеркивают, что прописанные в нем положения основаны на зарубежном опыте и полностью соответствуют всем международным нормам и конвенциям, которые прямо рекомендуют возможность введения в национальные законодательства альтернативу уголовному наказанию в виде лечения за совершение небольших преступлений. Также в ФСКН утверждают, что подобные схемы, предполагающие уголовную ответственность за употребление наркотиков, действуют во многих развитых странах – США, Франции, Англии, Швеции и других.
Правда, пока не понятно, скольких человек могут затронуть предложенные ФСКН меры, и сколько, соответственно, денег потребуется на их реализацию. При подготовке законопроекта, как следует из пояснительной записки к нему, в ведомстве предположили, что под программы обязательного и принудительного лечения от наркомании и медико-социальной реабилитации ежегодно будут попадать порядка 20 тыс. человек. Между тем, 5 апреля глава ФСКН Виктор Иванов на пресс-конференции заявил, что после введения в действие предложенных законодательных поправок лечиться сможет уже 100 тыс. потребителей наркотиков.
“Все не так, ребята!”
После того, как текст законопроекта попал в СМИ и представители ФСКН изложили свои доводы в пользу его скорейшего принятия, с критикой озвученных предложений выступило подавляющее большинство специалистов, которые так или иначе связаны с проблемой наркотиков и наркомании. РАПСИ уже приводило на этот счет мнения известных юристов, адвокатов и правозащитников. А уже недавно к ним присоединился даже глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко, который никогда не был замечен в либерализме. Он также призвал осторожно относиться к идее введения уголовной ответственности за употребление наркотиков, напомнив, что наркомания – это, в первую очередь, болезнь.
Другие эксперты открыто выразили недоумение аргументацией ФСКН, усмотрев в ней полную путаницу, отчасти, подмену понятий и противоречия в самом понимании природы наркомании.
Больные и преступники
“Нигде в цивилизованном мире не существует принудительного лечения за факт употребления наркотиков”, – говорит директор Медицинского центра по лечению наркотической и алкогольной зависимости Михаил Зобин. По его словам, и в США, и в странах Европы вместо принудительного лечения существует лечение альтернативное, которое используется в совсем других случаях, когда речь идет о нетяжких правонарушениях, связанных с наркотиками – прямо или косвенно. Тогда подсудимому в качестве альтернативы наказания предлагается пройти курс лечения и реабилитации.
Такой подход, по мнению Михаила Зобина, будь он применен в России, не потребует дополнительного финансирования, поскольку альтернативное лечение может проводиться амбулаторно, на базе существующих наркологических диспансеров. Что же касается принудительного лечения, то, по утверждению врача, де-факто его вовсе не существует. Поскольку целью лечения является воздержание от употребления наркотиков, то она (эта цель), достигается с первого дня изоляции и никакого специального лечения для этого не требуется. К сожалению, период воздержания почти всегда ограничивается сроком самой изоляции.
Также нарколог критически оценивает планы авторов законопроекта по решительному избавлению от наркотической зависимости “злостных” потребителей наркотиков.
“Говорить о полном излечении части наших пациентов не приходится в принципе”, – отмечает Михаил Зобин. Наркомания – это хроническое заболевание, это признано мировым медицинским сообществом, это признается и российской наркологией.
“Хроническое заболевание по определению подразумевает его неизлечимость: точно так же, как ни один эндокринолог не вылечил сахарный диабет, и ни один терапевт не вылечил гипертонической болезни. Но это не означает, что в таких случаях лечение бессмысленно. Здесь цель лечения — и это в полной мере относится и к наркомании – купировать основные проявления болезни, ограничить ее воздействие на жизнь человека”, – поясняет Михаил Зобин. А вместо этого, по мнению нарколога, законопроект предлагает изолировать людей, страдающих наиболее тяжелой формой болезни.
И это при том, говорит Зобин, что эффективность добровольного лечения не превышает 10%. Причем эти 10% не подразумевают полного “выздоровления”, речь идет о ремиссии (срок, в течение которого больные наркоманией воздерживаются от употребления наркотиков), продолжительностью более года. Таким образом, следуя логике законопроекта, 90% наркопотребителей подлежат принудительному лечению. Неясно, только, почему такое лечение будет более эффективным, чем добровольное.
Никакой критики, как считает Михаил Зобин, не выдерживает утверждение авторов законопроекта, объясняющих “эпидемию наркомании” тем, что каждый наркоман втягивает в орбиту наркопотребления более десятка человек из своего окружения. По мнению врача, если даже ориентироваться на минимальные цифры – 2 млн. российских наркопотребителей, следуя этой логике, через несколько лет их должно быть не менее 20 млн, но уже следующее умножение на 10 дает цифру большую чем население страны.
“В мире существуют два концептуальных подхода к проблеме наркомании – это “принятие” и “исключение”, – говорит Михаил Зобин. Модель “исключения” рассматривает факт употребления больными наркотиков, как злостное нарушение принятых в обществе законов и правил, и предлагает изоляцию этих пациентов – в места лишения свободы и в закрытые больницы с тюремным режимом. Такой подход, по мнению нарколога, и предлагают авторы законопроекта. Но это путь не решения, а усугубления проблемы. Изоляция наркозависимых лиц и применение к ним репрессивных мер, как показал мировой опыт, приводит лишь к их маргинализации, увеличивает смертность, риск распространения ВИЧ, гепатита-С и прочих заболеваний.
Во всем цивилизованном мире, говорит Михаил Зобин, реализуется другой подход – “принятия”. Он предполагает, что наркоманы – это наши сограждане, которые страдают от зависимости, и должны как-то жить среди нас, а мы должны предоставить возможность минимизировать негативные последствия их болезни для них самих, и для общества. И выдумывать здесь ничего не надо, уверен нарколог: во всем мире уже давно существуют программы лечения, связанные со снижением вреда от употребления наркотиков. Существуют проверенные доказательными исследованиями и клинической практикой стандарты и протоколы лечения, рекомендуемые Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), Управлением ООН по наркотикам и преступности (УНП) и объединенной комиссий ООН по ВИЧ/СПИДу.
Но Россия, по словам Михаила Зобина, является одной из немногих стран мира, где эти рекомендации полностью игнорируются. В результате, указывает доктор, у нас самый высокий уровень распространенности ВИЧ среди наркопотребителей и самый высокий уровень смертности (по данным руководителя ФСКН, более 30 тыс. человек в год), в 10 раз превышающий среднеевропейские показатели.
Без оглядки на ООН
Весьма спорной инициатива ФСКН, вопреки заверениям ее представителей, оказалась и с точки зрения соответствия международным нормам и конвенциям, касающихся, причем, не только собственно наркотиков, но и смежных проблем, в том числе соблюдения прав человека. РАПСИ попросило проанализировать законопроект под этим углом зрения Михаила Голиченко, адвоката, эксперта по вопросам наркополитики в странах бывшего СССР, имеющего опыт работы в структурах ООН.
Он заявил, что предложенные ФСКН нормы полностью противоречат и международным конвенциям, и, вообще, базовым принципам политики всех международных организаций, так или иначе касающихся в своей деятельности проблем наркотиков.
“Эти меры не могут считаться конституционными”. Анализ Михаила Голиченко >>>
По указанной ссылке приводится полный текст его подробного юридического комментария, который может быть интересен специалистам. Здесь же предлагается его сокращенная “популярная” версия.
“В докладах целого ряда международных организаций уже давно констатировано, что установление ответственности за потребление наркотиков приносит минимальный результат с точки зрения снижения уровня их потребления или их доступности в обществе”, – говорит Михаил Голиченко. Вместе с тем, считается доказанным, что эта мера, одновременно, влечет серьезные последствия в виде стремительного роста ВИЧ/СПИДа среди потребителей наркотиков, их маргинализации и недоступности для медицинских и социальных служб, смертей от передозировок, а также росту тюремного населения и значительным дополнительным бюджетным расходам.
Действительно, в некоторых цивилизованных странах, включая семь стран Евросоюза, которые, очевидно, и имеют в виду авторы законопроекта, употребление наркотиков, по словам Михаила Голиченко, продолжает оставаться уголовно наказуемым деянием. Однако он отмечает, что соответствующие законы были введены не менее 10-15 лет назад, а многие намного раньше, – в 1970-е годы (Франция, Великобритания, Швеция). Но правоприменительная практика в этих странах показывает, что наркопотребители крайне редко доходят до суда и уж тем более подвергаются наказанию за употребление наркотиков. Это полностью соответствует научным данным о том, что наказание не является эффективной и действенной мерой для работы с наркозависимыми людьми.
Предлагаемые ФСКН меры “побуждения к лечению наркомании”, включая уголовное наказание и принудительное лечение, как утверждает Михаил Голиченко, полностью противоречат совместному заявлению 12 учреждений ООН (УНП ООН, ВОЗ, ЮНЭЙДС, Международная организация труда, Программа развития ООН, ЮНЭСКО и другие) от 8 марта 2012 года, призывающему к немедленному закрытию центров принудительного лечения и содержания для лиц, потребляющих наркотики.
Несмотря на разницу в названиях, которые используются в законопроекте, считает адвокат, они приведут именно к созданию мест принудительного содержания и принудительных работ под видом лечения для лиц, потребляющих наркотики. Между тем, еще в 2008 году ВОЗ и УНП ООН отдельно категорически высказались против уголовных санкций по отношению к лицам, страдающим наркозависимостью.
Конвенции ООН, а также многочисленные документы учреждений ООН указывают также на то, что лица, страдающие наркозависимостью не должны находиться в местах лишения свободы и им необходимо предоставлять альтернативные виды наказания всегда, когда это возможно, так как зависимость является медицинской, а не уголовно правовой проблемой. Речь в них идет об альтернативных наказаниях лишь за связанные с потреблением наркотиков преступления, в первую очередь такие, как хранение, приобретение, совершенные наркозависимыми лицами хищения, но отнюдь не за потребление наркотиков само по себе.
Предложение ФСКН наказывать людей, по сути, за болезнь, говорит Михаил Голиченко, противоречит Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, Конвенции “О защите прав человека и основных свобод”, ст. 7 Международного Пакта о гражданских и политических правах, а также ст. 21 Конституции РФ.
Также положения законопроекта, по мнению эксперта, не отвечают требованиям о защите прав человека и основных свобод от произвольного вмешательства со стороны государства, закрепленных в Конституции РФ, международных договорах РФ, Международном Пакте о гражданских и политических правах, и Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В первую очередь это касается предложения об обязательном или принудительном лечении тех, кто лишь “систематически” (то есть больше одного раза в год) употребляет наркотики. Но очевидно, говорит Михаил Голиченко, что не все такие люди нуждаются в лечении, и заставлять их проходить его – грубейшее нарушение.
Альтернатива, которой нет
Практически все эксперты также усомнились, что прописанные в законопроекты нормы могут быть успешно применены на практике. Вопросы лечения и медико-социальной реабилитации потребителей наркотиков в законопроекте лишь продекларированы. Кто, где, как и на какие средства будет этим заниматься, остается не понятным.
Возможности ныне существующей в России системы оказания наркологической помощи крайне ограничены, к тому же, и системы как таковой в этой области так и не было создано. Профильные государственные учреждения пребывают в довольно трудном положении, а негосударственные действуют на платной основе (причем, услуги их весьма дороги), и зачастую используют спорные с точки зрения закона и морали методы. Что касается социальной реабилитации наркоманов, то в России в этой области вообще нет почти никаких наработок, и известные методики носят лишь экспериментальный характер.
По данным Национального научного центра наркологии, в 2010 году в РФ работало 3 реабилитационных центра в совокупности на 140 мест, и 71 реабилитационное отделение на 1441 коек. Таким образом, по словам Михаила Голиченко, государство может обеспечить реабилитацию лишь 0,3% из официально зарегистрированного (550 тысяч) и 0,09% из оценочного (1,7 млн) числа наркозависимых.
Создание же полноценной государственной системы по лечению и реабилитации больных наркоманией, очевидно, вопрос огромных финансовых вливаний и не одного года работы.
Соответственно, полагают многие эксперты, подобные мероприятия пока на деле останутся чистой профанацией, эффект от них будет нулевым, и реальных стимулов отказываться от употребления наркотиков у обвиняемых или подсудимых не появится. Оговоренная в законе возможность пройти лечение от наркомании и реабилитацию подавляющим большинством из них, очевидно, будет рассматриваться лишь как способ уйти от наказания. Это, естественно, вызовет ответную реакцию карательных структур, которые будут более пристально следить за уличенными в пристрастии к наркотикам гражданами, и наказывать их за нарушение взятых обязательств.
Таким образом, как опасаются правозащитники, закончиться все может лишь массовыми посадками потребителей наркотиков со всеми вытекающими – обострением социальной обстановки, еще большим разгулом коррупции, криминализацией общества и т.д. Проблема распространения наркотиков при этом решена так и не будет, а только еще обострится.
Материал с сайта: http://rapsinews.ru/legislation_publication/20120424/262925545.html
Комментарий к проекту закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», подготовленному ФСКН РФ.
Законопроект предполагает введение уголовной ответственности за незаконное потребление наркотических средств и психотропных веществ, а также введение принудительного лечения лицам, больным наркоманией либо систематически потребляющим наркотические средства или психотропные вещества.
Анализ предлагаемых ФСКН РФ мер показывает их несоответствие Конвенциям ООН о наркотиках, Конституции РФ и международным договорам РФ. В этой связи предлагаемые ФСКН РФ меры не являются конституционными и не могут быть приняты для применения на территории РФ.
Комментарий подготовлен в рамках работы Общественного механизма по мониторингу за реформой наркополитики РФ. Составитель комментария – ведущий аналитик по правам человека Канадской правовой сети по ВИЧ/СПИД Михаил Голиченко (Canadian HIV/AIDS Legal Network – организация со специальным консультативным статусом при Экономическом и социальном совете ООН).
М.М. Голиченко
к.ю.н., ведущий аналитик по правам человека
Канадской правой сети по ВИЧ/СПИД
Комментарий к проекту закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», подготовленному ФСКН РФ. Законопроект предполагает введение уголовной ответственности за незаконное потребление наркотических средств и психотропных веществ, а также введение принудительного лечения лицам, больным наркоманией либо систематически потребляющим наркотические средства или психотропные вещества.
Краткое резюме.
Анализ предлагаемых ФСКН РФ мер показывает их несоответствие Конвенциям ООН о наркотиках[1], Конституции РФ и международным договорам РФ. В этой связи предлагаемые ФСКН РФ меры не являются конституционными и не могут быть применяты для применения на территории РФ.
Что необходимо принять во внимание при толковании Конвенций ООН о наркотиках.
1. Конвенции ООН о наркотиках не предусматривают установление ответственности за потребление наркотиков. Они предписывают государствам ограничить исключительно медицинскими и научными целями оборот наркотиков, что не означает для государств возможность установления запрета немедицинского потребления наркотиков под угрозой административного и тем более уголовного наказания. Есть мнение, что возможность установления ответственности за потребление наркотиков, в том числе уголовной, предусмотрена ст. 38 Конвенции Единой Конвенции 1961 г, часть 1 которой на русском и французском языках читается как «стороны … принимают все возможные меры, направленные на предотвращение злоупотребления наркотическими средствами»[2]. Однако, официальный комментарий ООН к ст. 38 указывает что «принимая во внимание природу положения ч.1 ст. 38, предпочтение отдается английскому варианту текста», который говорит о «practicable» т.е. практичных, а не «любых возможных» мерах[3].
2. Исходя из пункта 4 ст. 14 Конвенция Организации Объединенных Наций о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ, проверку адекватности выбранных мер снижения спроса на наркотики, включая ответственность за потребление наркотиков, возможно проводить исходя из их соответствия рекомендациям ООН и ее специализированных учреждений, таких как Всемирная Организация Здравоохранения (ВОЗ), Управление ООН по наркотикам и преступности (УНП ООН), Объединенная программа ООН по ВИЧ/СПИДП (ЮНЭЙДС). Аналогичную позицию занимает Верховный Суд РФ, который указывает, что «содержание принципов и норм международного права может раскрываться, в частности, в документах Организации Объединенных Наций и ее специализированных учреждений»[4].
3. Исходя из пункта «b», части 3 ст. 31 Конвенции «О праве международных договоров», для целей толкования международных договоров необходимо учитывать последующую практику применения договора, которая устанавливает соглашение участников относительно его толкования. К таким соглашениям можно отнести Декларации и резолюции, принятые Генеральной Ассамблеей ООН, резолюции Комиссии ООН по наркотическим средствам, резолюции Экономического и социального совета ООН, по вопросам контроля над наркотиками и мер снижения спроса на наркотики.
4. Конвенции ООН о наркотиках, равно как и национальное законодательство о контроле над оборотом наркотиков необходимо толковать в нормативном единстве с положениями других международных договоров, в частности с положениями о правах человека. Таковы требования пункта «с» части 3 ст. 31 Конвенции «О праве международных договоров»[5]. Также о необходимости строгого соответствия норм и практики контроля над оборотом наркотиков говорят пункт 3 ст. 1 и ст. 103 Устава ООН, что неоднократно подчеркивалось в резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН[6], резолюциях Комиссии ООН по наркотическим средствам[7], а также документах Международного Комитета по контролю над наркотиками[8]. Аналогичный подход отражен в ст. 18 Конституции РФ, которая указывает, что права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими и определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.
Уголовная ответственность за употребление наркотиков не является действенной мерой для снижения уровня потребления наркотиков или доступности наркотиков в обществе либо для достижения иных целей охраны здоровья населения и обеспечения общественного порядка.
Мировой опыт показывает, что установление ответственности за потребление наркотиков приносит минимальный результат с точки зрения снижения уровня потребления наркотиков[9],[10],[11] или доступности наркотиков в обществе[12],[13][14], однако влечет серьезные последствия в виде стремительного роста ВИЧ/СПИДа среди потребителей наркотиков, их маргинализации и недоступности для медицинских и социальных служб, смертей от передозировок[15], а также росту тюремного населения и значительным дополнительным бюджетным расходам[16]. В некоторых цивилизованных странах, включая 7 стран Евросоюза употребление наркотиков продолжает оставаться уголовно наказуемым деянием. Однако следует отметить, что законы, установившие такую меру, были введены не менее 10-15 лет назад, а многие намного раньше, – в 1970-е годы (Франция, Великобритания, Швеция). Правоприменительная практика в этих странах показывает, что наркопотребители крайне редко доходят до суда и уж тем более подвергаются наказанию за употребление наркотиков[17]. Это полностью соответствует научным данным о том, что наказание не является эффективной и действенной мерой для работы с наркозависимыми людьми.[18],[19],[20]
Позиция ВОЗ, УНП ООН, ЮНЭЙДС и других учреждений ООН по отношению к наказанию за потребление наркотиков.
Предлагаемые ФСКН РФ меры «побуждения к лечению наркомании», включая уголовное наказание и принудительное лечение, в отношении потребителей наркотиков полностью противоречат совместному заявлению 12 учреждений ООН, призывающему к немедленному закрытию центров принудительного лечения и содержания для лиц, потребляющих наркотики[21]. Несмотря на разницу в названиях, предлагаемые ФСКН РФ меры приведут именно к созданию мест принудительного содержания и принудительных работ под видом лечения для лиц, потребляющих наркотики. В частности законопроект предусматривает в качестве наказания за употребление наркотиков принудительные работы, которые отбываются осужденным в исправительных центрах. Осужденные не могут самостоятельно покидать территорию исправительных центров (ст. 60.4 УИК РФ). Законопроект также предусматривает принудительное лечение в наркологическом стационаре. ВОЗ и УНП ООН категорически высказываются против уголовных санкций по отношению к лицам, страдающим наркозависимостью[22].
Дополнительно к осуждению центров для принудительного содержания, Конвенции ООН[23], а также многочисленные документы учреждений ООН указывают на то, что лица, страдающие наркозависимостью не должны находится в местах лишения свободы и им необходимо предоставлять альтернативные виды наказания всегда, когда это возможно, так как зависимость является медицинской, а не уголовно правовой проблемой[24],[25],[26],[27],[28],[29]. Названные документы ООН говорят об альтернативных наказаниях за связанные с потреблением наркотиков преступления, в первую очередь хранение, приобретение, совершенные наркозависимыми лицами хищения, но не за потребление наркотиков само по себе.
Положения деклараций и резолюций Генеральной Ассамблеей ООН, резолюций Комиссии ООН по наркотическим средствам (КНС), Совета ООН по правам человека, которые касаются вопросов контроля над наркотиками и мер снижения спроса на наркотики.
Декларации Генеральной Ассамблеи ООН о наркотиках, а также резолюции по не связанным с лишением свободы мерам наказания указывают на необходимость сбалансированного подхода при разработке мер контроля над наркотиками, включая представление альтернатив лишению свободы и возможность назначения лечения вместо наказания[30],[31],[32]. Данные документы не призывают к введению ответственности за потребление наркотиков.
Многочисленные резолюции КНС со ссылкой на Декларацию тысячелетия ООН[33], Политическую Декларацию ООН по ВИЧ/СПИДу[34], Декларацию о приверженности делу борьбы с ВИЧ/СПИДом[35], призывает государства устранить препятствия в доступе потребителей наркотиков к программам профилактики, лечения и ухода при ВИЧ/СПИД[36]. Комиссия ООН по правам человека, а позднее Совет ООН по правам человека в своих многочисленных резолюциях требует применения государствами руководящих принципов по ВИЧ и правам человека, в частности принципа об исключении государствами злоупотреблений уголовным и уголовно-исполнительным правом по отношению к группам людей, уязвимых к ВИЧ[37],[38]. Предложение о введении уголовной ответственности за потребление наркотиков является ничем иным как злоупотреблением уголовным и уголовно-исполнительным правом на фоне многочисленных исследований, демонстрирующих негативное влияние уголовно-правовых репрессий против потребителей наркотиков на развитие эпидемии ВИЧ/СПИД[39], включая исследования, проведенные на территории России[40],[41].
Таким образом, предложение ФСКН РФ ввести уголовную ответственность и принудительное лечение за употребление наркотиков противоречит рекомендациям Генеральной Ассамблеи ООН, КНС, Совета по правам человека, а также учреждений системы ООН. Подобные предложения ФСКН РФ являются явным движением в противоположную сторону от развитого мира и научного прогресса.
Противоречие мер, предложенных ФСКН РФ, запрету применения пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания.
Наркомания признана в Российской Федерации заболеванием, при котором синдром зависимости полностью не редуцируется даже при длительных ремиссиях[42]. Аналогичный подход к наркомании как к хроническому заболеванию признается ВОЗ[43]. Несмотря на это, ФСКН РФ предлагает наказывать людей за болезнь, что противоречит Конвенции ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания[44], ст. 3 Конвенции «О защите прав человека и основных свобод»[45], ст. 7 Международного Пакта о гражданских и политических правах[46], а также ст. 21 Конституции РФ.
Ни одно из правоохранительных учреждений, включая спец приемники, СИЗО, и камеры для административно задержанных не имеют возможности оказывать квалифицированную помощь при синдроме отмены. Пребывание человека больного наркоманией в таких условиях является жестоким обращением в нарушение названных нормативных актов[47],[48].
Используемые методы лечения наркомании в России крайне неэффективны. По официальным данным ФСКН РФ, более 90% пациентов наркологических клиник возвращаются к потреблению незаконных наркотиков в течение года[49],[50]. По данным Национального научного центра наркологии в 2010 г. в РФ работало 3 реабилитационных центра в совокупности на 140 мест, и 71 реабилитационное отделение на 1441 коек[51]. Таким образом, государство может обеспечить реабилитацию 0,3% из официально зарегистрированного (550,000) и 0,09% из оценочного (1,7 млн) числа наркозависимых. Применяемая в развитых странах заместительная терапия метадоном и бупренорфином запрещена в России и снятие запрета не предполагается в обозримом будущем. Принуждение к неэффективному лечению обладает всеми признаками жестокого обращения[52].
Противоречие мер, предложенных ФСКН РФ, гарантиям права на здоровье.
Репрессивные меры в отношении потребителей наркотиков, в частности установление уголовной ответственности за их потребление, наркологический учет и принудительное лечение наркомании способствуют маргинализации потребителей наркотиков, ведут к росту ВИЧ/СПИД и других заболеваний, передаваемых с кровью, препятствует наркопотребителям в обращении к социо-медицинским службам, влечет нарушения врачебной тайны и неприкосновенности частной жизни, что рассматривается со стороны ООН как нарушение ряда прав человека и основных свобод, включая права на здоровье (ст.12 Международного Пакта «Об экономических, социальных и культурных правах»)[53]. Комитет ООН по экономическим, социальным и культурным правам настоятельно призвал Россию «применять правозащитный подход к наркоманам, с тем чтобы они не утрачивали свое основное право на здоровье»[54].
Противоречие мер, предложенных ФСКН РФ, гарантиям права на частную жизнь, права на свободу и личную неприкосновенность.
Предлагаемые ФСКН РФ меры не отвечают требованию о защите прав человека и основных свобод от произвольного вмешательства со стороны государства, что противоречит Конституции РФ[55]. В частности ФСКН РФ предлагает принудительное лечение лиц, «систематически употребляющих наркотические средства или психотропные вещества без назначения врача». Большинство из лиц, два раза в год употребляющих наркотические средства не нуждаются в каком-либо лечении. Принуждение к лечению, за исключением крайне ограниченных случаев[56], является грубым нарушением права на частную жизнь, тем более если принудительное лечение назначается тем, кому оно не требуется. Это противоречит ст. 23 Конституции РФ, ст. 17 Международного Пакта о гражданских и политических правах, а также ст. 8 Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (далее Европейская Конвенция).
Принудительное лечение и наказание за употребление наркотиков потребует использования результатов тестирования на наркотики. Существует достаточное количество публикаций, в том числе выполненных учреждениями ООН, показывающих что тесты на наркотики могут быть ложно положительными или ложно отрицательными, что зависит от ряда факторов, включая употребление определенных легальных медикаментов и продуктов питания[57],[58],[59],[60],[61],[62],[63]. Привлечение к уголовной ответственности на основании доказательств, полученных в результате тестирования недопустимо, так как это создаст почву для произвольного ограничения свободы и наказания. Европейский суд неоднократно указывал, на недопустимость произвольного вмешательства в права и свободы, охраняемые Европейской Конвенцией, в частности статьями 5 и 7 Конвенции[64]. Произвольное ограничение свободы может быть признано Европейским судом как нарушение Конвенции даже в том случае, если формально такая мера соответствует национальному законодательству, однако противоречит Европейской Конвенции[65].
Предлагаемые меры ФСКН РФ вибирает в произвольном порядке.
Об этом свидетельствует отсутствие какой-либо научной обоснованности ответственности за употребление наркотиков и принудительного лечения, тогда как о неэффективности данных мер говорят многочисленные исследования и публикации. Предлагая новый набор репрессивных мер «побуждения к лечению» ФСКН РФ не представила научных исследований, которые бы ответили на вопрос, почему уже имеющиеся меры альтернативных наказаний и обязательного лечения в рамках условного осуждения при возможности рассмотрения дела в особом порядке, не привели к какому-либо результату, за исключением роста лиц, содержащихся в местах лишения свободы по наркостатьям на 51% с 2001 по 2010 год (каждый седьмой заключенный в РФ)[66].
Противоречие мер, предлагаемых ФСКН РФ Конвенции ООН против коррупции.
ФСКН РФ предлагает освобождение от уголовной ответственности лиц, впервые совершивших уголовно наказуемое употребление. В совокупности с возможностью произвольного наказания за потребление наркотиков, данная мера приведет к тому, что задержанные, в целях избежания дальнейших репрессий, будут соглашаться с предъявленным обвинением, проходить лечение, даже если оно им не нужно. Создаваемая таким образом система не будет иметь никакого положительного эффекта с точки зрения снижения спроса на наркотики, однако создаст условия для коррупции. УНП ООН отмечает что «законы и практика, позволяющие применение суровых санкций за незначительные правонарушения, такие как хранение наркотиков без цели сбыта, в упрощенном порядке, открывают двери коррупции среди сотрудников правоохранительных органов»[67], что противоречит ч. 3 ст. 5 Конвенции ООН против коррупции[68].
Предлагаемые ФСКН РФ меры носят дискриминационный характер.
Находясь в противоречии с целым рядом прав и основных свобод человека, предлагаемые ФСКН РФ меры направлены против одной группы лиц – потребителей наркотов, включая тех, кто страдает наркоманией. Ограничение прав по признаку здоровья является дискриминацией[69]. Свобода от дискриминации не является абсолютной (в отличие к примеру от права на свободу от пыток и жестокого обращения). Практика Европейского суда показывает, что оценку «различного обращения» в отношении лица или группы лиц, на соответствие ст. 14 Европейской Конвенции (свобода от дискриминации) необходимо проводить, исходя из того, преследует ли различное обращение устновленную законом цель и приводят ли выбранные меры к достижению такой цели[70],[71]. Основными целями контроля над оборотом наркотиков являются охрана здоровья граждан, государственной и общественной безопасности[72]. Предлагая установление уголовной ответственности за потребление наркотиков и принудительное лечение наркомании, ФСКН РФ преследует данные цели. Однако, как было показано ранее репрессивные меры в отношении потребителей наркотиков, включая ответственность за потребление наркотиков и принудительное лечение наркомании не являются действенной мерой для снижения уровня потребления наркотиков или доступности наркотиков в обществе либо для достижения иных целей охраны здоровья населения и обеспечения общественного порядка. В то же время данные меры влекут рост новых случаев ВИЧ/СПИД, гепатита С среди потребителей наркотиков, рост тюремного населения и новые случаи туберкулеза, особенно среди лиц, чей имуннитет ослаблен ВИЧ-инфекцией. Официальные данные по Российской Федерации подтверждают, что репрессии в отношении потребителей наркотиков влекут ряд серьезных негативных последствий для охраны здоровья населения. Так, 80 % случаев инфицирования ВИЧ с 1987 по 2008 год было связано с употреблением инъекционных наркотиков.[73] Около 11 % людей, живущих с ВИЧ и знающих о своем диагнозе, находятся в местах лишения свободы.[74] В некоторых городах до 90% людей, употребляющих наркотики инъекционно, инфицированы гепатитом С. [75] Из всех больных активными формами туберкулеза, 16% содержалось в учреждениях Федеральной Службы Исполнения Наказаний.[76] По данным ВОЗ, Российская Федерация стала одним из 3 мировых лидеров по заболеваемости туберкулезом с множественной лекарственной устойчивостью (МЛУ-ТБ)[77] – в 2007 г. было зафиксировано 43 000 случаев[78]. В 2009 г. распространенность МЛУ-ТБ выросла за один год на 10,2%. Общее число случаев туберкулеза, сочетанного с ВИЧ-инфекцией, на конец 2008 г. составило 16813, что почти на 18% больше, чем в 2007 г. Прогрессирование туберкулеза стало непосредственной причиной смерти в 66,5% случаев среди умерших от ВИЧ-инфекции[79]. Около 75 % мужчин и 54 % женщин, живущих с ВИЧ и ТБ, инфицировались ВИЧ посредством инъекционного употребления наркотиков.[80]
Иными словами есть все основания прогнозировать, что предлагаемые ФСКН РФ репрессивные меры не приведут к достижению цели охраны общественного порядка но еще более отдалят системе контроля над оборотом наркотиков в РФ от достижения цели охраны здоровья населения. В этой связи данные меры являются дискриминационными, что противоречит ст. 19 Конституции РФ, а также ст. 14 Европейской Конвенции, ст. 2 Международного Пакта о гражданских и политических правах, а также ст. 2 Международного Пакта об экономических, социальных и культурных правах.
Вывод
Изложенное позволяет сделать вывод о том, что предлагаемые ФСКН РФ уголовная ответственность за употребление наркотиков и принудительное лечение наркомании выходят за допустимые рамки «возможных мер по предотвращению злоупотребления наркотическими средствами» предусмотренных Конвенциями ООН о наркотиках, так как не являются действеными и противоречат положениям международных договоров о правах человека. Данные меры противоречат ст.ст. 7, 15, 18, 19, 21, 22, 23, 41 и 55 Констиуции РФ, Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, ст. 3, 5, 7, 8, 14 Конвенции «О защите прав человека и основных свобод», ст. 2, 7, 9, 10, 17 Международного Пакта о гражданских и политических правах, ст. 2, 41 Международного Пакта об экономических, социальных и культурных правах и свободах, ст. 5 Конвенции ООН против коррупции . В силу ст. 15 Конституции РФ положения данных международных договоров являются составной частью правовой системы РФ и подлежат приоритетному применению в случае если им противоречат нормы федеральных законов. В этой связи предлагаемые ФСКН РФ меры не могут считаться Конституционными и применятся на территории РФ.
[1]Здесь под термином Конвенции ООН о наркотиках объединены Единая Конвенция «О наркотических средствах» 1961 года (заключена в Нью-Йорке, 30 марта 1961 г., ратифицирована СССР 14 декабря 1963 г), с поправками, внесенными в нее в соответствии с Протоколом 1972 года о поправках к Единой конвенции о наркотических средствах 1961 года (заключен в Женеве, 25 марта 1972 г., ратифицирован Россией 23 ноября 1995); “Конвенция о психотропных веществах” (заключена в г. Вене 21.02.1971, ратифицирована СССР 23.10.1978); “Конвенция Организации Объединенных Наций о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ” (заключена в г. Вене 20.12.1988, ратифицирована СССР 09.10.1990).
[2]Федоров А.В. “Ответственность за немедицинское потребление наркотических средств и психотропных веществ”. Наркоконтроль. 2011. N 2. С. 3 – 8.
[3] Commentary to the Protocol Amending the Single Convention on Narcotic Drugs, 1961. (United Nations, New York, 1976). Page 84.
[4] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации».
[5] “Венская Конвенция о праве международных договоров”. Заключена в Вене 23.05.1969, вступила в силу для Союза ССР 29 мая 1986 г. (Ведомости Верховного Совета СССР. 1986. N 37). С. 171 – 197
[6] UN General Assembly Resolution A/RES/65/233; A/RES/64/182; A/RES/63/197; A/RES/62/176;A/RES/61/183; A/RES/60/178; A/RES/60/178; A/RES/59/163; A/RES/58/141; and similar resolutions for earlier years.
[7] Commission on Narcotic Drugs: Resolution 52/12 Strengthening cooperation between the United Nations Office on Drugs and Crime and other United Nations entities for the promotion of human rights in the implementation of the international drug control treaties. March 2008.
[8] Доклад МККН за 2007 год. Глава I «Принцип соразмерности и связанные с наркотиками правонарушения». С. 1-18.
[9] L. Degenhardt et al., “Toward a global view of alcohol, tobacco, cannabis, and cocaine use: Findings from the WHO World Mental Health Surveys”. (PLOS Medicine 2008;5:1053-67).
[10] UK Drug Policy Commission, Consultation paper on sentencing for drug offences. July 2009
[11] R. Bluthenthal and others, “Collateral damage in the war on drugs: HIV risk behaviors among injection drug users”, International Journal of Drug Policy, vol. 10, No. 1 (1999), p. 26.
[12] Technical Report. The Price and Purity of Illicit Drugs: 1981 through the Second Quarter of 2003.(Office of the National Drug Control Policy of the Executive Office of the President of the USA, 2004).
[13] Reuter P. Ten years after the United Nations General Assembly Special Session (UNGASS): assessing drug problems, policies and reform proposals. Addiction;104:510-7 (2009).
[14] Peter Reuter (RAND) and Franz Trautmann (Trimbos Institute). A report on Global Illicit Drugs Markets 1998-2007, European Communities. 2009.
[15] Jurgens R, Csete J, Amon J, Baral S, Beyrer. C People who use drugs, HIV, and human rights.Lancet, DOI:10.1016/S140-6736(10060830-6 (2010).
[16] Reuter, P. & Stevens, A. An Analysis of UK Drug Policy (London, UK Drug Policy Commission, 2007).
[17] EMCDDA. Countries: national drug related information and data. www.emcdda.europa.eu
[18] McLellan, A., et al, Drug dependence, a chronic medical illness: implications for treatment, insurance, and outcomes evaluation. Journal of the American Medical Association, 284, (2000), 1689-1695.
[19] Dackis, C. & O’Brien, C. Neurobiology of addiction: Treatment and public policy ramifications.Nature Neuroscience, 8, (2005), 1431-1436.
[20] Chandler, R. K., Fletcher, B. W. & Volkow, N. D. Treating drug abuse and addiction in the criminal justice system: improving public health and safety. JAMA, 301, (2009), 183-90.
[21] УНП ООН, ВОЗ, ЮНЭЙДС, Международная Организация Труда, Офис Верховного Комиссара ООН по правам человека, Программа развития ООН, ЮНЭСКО, Фонд ООН по народонаселению, Верховный Комиссар ООН по делам беженцев, Фонд ООН по защите детей, «ООН-Женщины», Всемирная продовольственная программа: Совместное обращение. Центры принудительного заключения и реабилитации наркозависимых. 8 марта 2012 года.
[22] UNODC and WHO, Principles of Drug Dependence Treatment: Discussion Paper (Geneva, 2008), p. 1.
[23] К примеру, п.п. b, c, d, части 4 ст. 3 Конвенция Организации Объединенных Наций о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ.
[24] Report of the INCB for the year 2007. E/INCB/2007/1. Para. 18
[25] A.M. Costa, UNODC Executive Director. Preface to the World Drug Report for 2009. P.2
[26] Handbook of basic principles and promising practices on Alternatives to Imprisonment. (UNODC Criminal Justice Handbook Series. New York, 2007). P. 63
[27] WHO, UNODC. Principles of Drug Dependent Treatment. Discussion Paper. March 2008. P. 14
[28] From coercion to cohesion: Treating drug dependence through health care, not punishment.Discussion Paper. UNODC. (New York, 2010). P. 1.
[29] Commentary on the UN Convention Against Illicit Trafficking of Narcotic Drugs and Psychotropic Substances, 1988. Prepared by the Secretary-General in accordance with the ECOSOC Resolution 1993/42. (New York, 1998). Para 3.107
[30] UNGASS Resolution A/RES/S-20/3. 8 September 1998.
[31] Political Declaration and Plan of Action on International Cooperation towards an Integrated and Balanced Strategy to Counter the World Drug Problem (Para 16), adopted by the High Level Segment of the Commission on Narcotic Drugs, March 2009 and later adopted by the UN General Assembly’s Resolution 64/182 of 18 December 2009.
[32] United Nations Standard Minimum Rules for Non-custodial Measures (The Tokyo Rules). Adopted by General Assembly resolution 45/110 of 14 December 1990. Para 2.3
[33] Принята Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН № 55/2 18 сентября 2000 года. A/RES/55/2
[34] Принята Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН № 60/262 15 июня 2006 года. A/RES/60/262
[35] Принята резолюцией S-26/2 специальной сессии Генеральной Ассамблеи от 27 июня 2001 года. A/RES/S-26/2
[36] Commission on Narcotic Drugs: Resolutions 54/13; 53/9; 51/14; 49/4;48/12; 47/2; 46/2; 45/1
[37] Human Rights Council Resolution 12/27. Protection of Human Rights in the Context of HIV/AIDS. 2 October 2009. A/HRC/RES/12/27
[38] См. настоятельные рекомендации государствам внедрять Международные Руководящие принципы «ВИЧ/СПИД и права человека», в резолюция Комиссии по правам человека 1997/33, 1999/49, 2001/51, 2003/47, 2005/84, а также
[39] Lurie P, Drucker E. An opportunity lost: HIV infections associated with lack of a national needle-exchange programme in the USA. Lancet, (1997); 349:604.
[40] Rhodes T, Lowndes C, Judd A, et al. Explosive spread and high prevalence of HIV infection among injecting drug users in Togliatti City, Russia. AIDS (2002);16:F25.
[41] Rhodes T, et al. Drug injecting and syringe use in the HIV risk environment of Russian penitentiary institutions: qualitative study. Addiction, (2006);101:1787.
[42] Приказ Министерства здравоохранения РФ от 22 октября 2003 г. N 500 «Об утверждении Протокола ведения больных “Реабилитация больных наркоманией (Z50.3)”
[43] World Health Organization, Neuroscience of Psychoactive Substance Use and Dependence(Geneva, 2004), pp. 13 and 22.
[44] Принята резолюцией 39/46 Генеральной Ассамблеи от 10 декабря 1984 года, ратифицирована СССР Указом Президиума ВС СССР от 21 января 1987 г. N 6416-XI
[45] Заключена в г. Риме 04.11.1950, ратифицирована Федеральным законом РФ от 04.02.2010 N 5-ФЗ
[46] Принят 16 декабря 1966 года, ратифицирован Указом Президиума ВС СССР от 18.09.1973 N 4812-VIII
[47] Human Rights Council: Report of the Special Rapporteur on torture and other cruel, inhuman or degrading treatment or punishment, Manfred Nowak. 14.01.2009. A/HRC/10/44. Para. 57.
[48] McGlinchey and others v. The United Kingdom (Application No. 50390/99), Judgment of the European Court of Human Rights of 29 April 2003, para. 57.
[49] Директор ФСКН РФ Иванов (16 сентября 2009 года). Интервью РИА Новости. www.ria.ru;
[50] Т.В. Клеменко. «О государственной антинаркотической стратегии Российской Федерации», (2009) http://stratgap.ru/includes/periodics/comments/2009/1124/3841/detail.shtml
[51] ННЦ Наркологии (2011) Основные показатели деятельности наркологической службы в 2010 г. Москва. http://datadepot.10gb.ru/dd51/020310.pdf
[52] Elliott R, et all, Treatment or Torture? Applying International Human Rights Standards to Drug Detention Centers. (International Harm Reduction Development Program. 2011). Page 28.
[53] Генеральная Ассамблея ООН, 65 Сессия. Доклад Специального Докладчика по праву каждого на наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья. 6 августа 2010 года. A/65/255.
[54] Комитет по экономическим, социальным и культурным правам. Заключительные замечания: Российская Федерация. 10 мая 2011 года. E/C.12/RUS/CO/5. Параграф 29.
[55]Постановление Конституционного суда РФ от 6 декабря 2011 г. N 27-П по делу о проверке конституционности статьи 107 УПК РФ в связи с жалобой гражданина Эстонской республики А.Т.Федина. Пункт 4.
[56] Ст. 29 Закона РФ от 2 июля 1992 г. N 3185-I “О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании”
[57] Jenny McWhirter. 2005. Just say “no” to drug testing in schools. Health Education. (Vol. 105, No. 2). P. 85-88.
[58] Committee on Substance Abuse and Council on School Health. Policy Statement. “Testing for Drugs of Abuse in Children and Adolescents: Addendum—Testing in Schools and at Home”.Pediatrics. (Vol.119, No. 3, March 2007). P. 627-630.
[59] Mark Collen. Opioid Contracts and Random Drug Testing for People with Chronic Pain — Think Twice. Journal of law, medicine & ethics. (2009). 841-45.
[60] Rowan Hooper. On-the-spot coke test flaws are exposed. New Scientist. (London: Dec 17-Dec 23, 2005. Vol. 188, Issue 2530: 12).
[61] International Labour Organization (ILO). Coming clean: Drug and alcohol testing in the workplace. World Of Work (No. 57, 2006). 33-36.
[62] Nancy D. Campbell. “Suspect Technologies: Scrutinizing the Intersection of Science, Technology, and Policy”. Science, Technology, & Human Values, (Vol. 30 No. 3, Summer 2005). 374-402
[63] Clare Gerada. “Random drug testing in schools”. British Journal of General Practice. (2005, 1; 55(516)). 499–501
[64] Korbely v. Hungary, no 9174/02, § 69, 70, ECHR 2008
[65] Saadi v. the United Kingdom [GC], no. 13229/03, § 43, ECHR 2008
[66] По официальным данным ФСИН РФ. www.фсин.рф
[67] Drug control, crime prevention and criminal justice: A Human Rights perspective. 3 March 2010. E/CN.7/2010/CRP.6–E/CN.15/2010/CRP.1. Para 24.
[68] Принята Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН № A/RES/58/4 ОТ 31 октября 2003 года, ратифицирована РФ 8 марта 2006 года.
[69] Committee on Economic, Social and Cultural Rights, General Comment No. 14 (2000)
(E/C.12/2000/4), paras. 18 and 19.
[70] Clift v. the UK, no. 7205/07, 13 July 2010, § 73.
[71] Thlimmenos v. Greece [GC], no. 34369/97, § 46, ECHR 2000‑IV.
[72] Преамбула Федерального закона от 8 января 1998 г. N 3-ФЗ “О наркотических средствах и психотропных веществах”
[73] Информационный бюллетень 33 Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом Российской Федерации, Москва, 2009. С. 13. http://www.hivrussia.ru/files/bul_33.pdf
[74] По данным Медицинского управления ФСИН РФю http://www.poz.ru/news/?id=2682
[75] Согласно исследованию, проведенному среди уличных потребителей наркотиков в г. Санкт-Петербурге. УНП ООН, НКО Стеллит, март, 2010.
[76] ФГУ ЦНИИ ОИЗ МЗСР РФ (2010) Эпидемическая ситуация по туберкулезу в Российской Федерации на 31 декабря 2009 года. // http://duma.hivpolicy.ru/assets/files/15_04_2010/TB.pdf
[77] МЛУ ТБ — форма туберкулеза, которая не поддается стандартной шестимесячной терапии препаратами первой линии. МЛУ-ТБ развивается либо в результате первичного инфицирования устойчивыми бактериями, либо в силу не успешного лечения пациента.
[78] WHO (2010) Multidrug and extensively drug-resistant TB (M/XDR-TB): 2010 global report on surveillance and response // http://whqlibdoc.who.int/publications/2009/9789241598866_eng.pdf
[79] ФРЗ (2010) Круглый стол «Опыт взаимодействия региональных противотуберкулезных служб и центров СПИД по привлечению к обследованию больных туберкулезом в сочетании с ВИЧ-инфекцией»: http://hivpolicy.ru/news/?id=3917&word=7387&logic=OR
[80] Презентация “Эпидемиологическая ситуация по туберкулезу, сочетанному с ВИЧ-инфекцией”, Фролова О.П., руководитель Центра противотуберкулезной помощи больным ВИЧ-инфекцией МЗ РФ, Московская медицинская академия им. И.М. Сеченоваhttp://www.tbpolicy.ru/news/?id=227
Комментарий подготовлен в рамках работы Общественного механизма по мониторингу за реформой наркополитики РФ. Составитель комментария – ведущий аналитик по правам человека Канадской правовой сети по ВИЧ/СПИД (Canadian HIV/AIDS Legal Network – организация со специальным консультативным статусом при Экономическом и социальном совете ООН).
